Моя прекрасная леди Опции

[Нурико]

Чтобы не говорили, что никто не бывает ни здесь, ни в театрах...
Вообще-то, эти посты я пишу для своего дневника, но вот хочу попробовать поместить ради эксперимента один и сюда - может, кому-нибудь все-таки будет интересно?
Итак, вчера, в субботу мы с моими московскими друзьями ходили в театр Оперетты (Jestley, огромное спасибо за вовремя вывешенную афишу - я в досессионный период пропустил эту оперетту, и мне было так жаль! Теперь же, благодаря Вам, я успел )))) )

Итак, много веков назад скульптор Пигмалион создал свою каменную Галатею. Около века назад Бернард Шоу написал пьесу «Пигмалион» о том, как профессор Хиггинс на спор обучил цветочницу с самого низа лондонского общества говорить так, что на великосветском балу ее приняли за принцессу. По этой пьесе Фредериком Лоу написана оперетта «Моя прекрасная леди».
Элиза Дулитл, уличная продавщица цветов во время дождя сталкивается с профессором Хиггинсом, и в результате бурного спора, в который постепенно втягиваются все присутствующие на площади, профессор бросает фразу, что всего за полгода он может сделать из грязной грубиянки герцогиню. Ну, герцогиней не герцогиней, но в приличный цветочный магазин ее бы взяли работать, и девушке не пришлось бы в любую погоду торчать на улице, умоляя купить у нее хоть букетик. На следующий день Элиза, решившись, приходит к Хиггинсу и просит учить ее. Она готова платить за уроки:
- А сколько Вы собираетесь платить мне?
- Вот не надо! Я цены знаю! Моя подруга берет уроки французского у настоящего француза и платит за час 18 пенсов. Не наберетесь же Вы наглости просить с меня за мой родной язык больше шиллинга?!
(Очень жаль, что на сцене эту фразу убрали (((( )
Хиггинс и гостящий у него полковник Пикеринг по-своему очарованы непосредственностью девушки и заключают на ее счет пари: если профессору удастся за полгода обучить Элизу всему, что он обещал, то Пикеринг оплатит все затраты. Сумма же самого пари оскорбительна – всего фунт стерлингов.
Парочка лингвистов бьется с Элизой, постепенно от отчаянья переходя к восхищению. И после долгих перипетий им все же удается выдать ее на балу за благородную леди. Здесь бы, казалось, истории и закончиться… Да вот беда – живая девушка отнюдь не статуя, и одним преображением дело завершиться не может. У Элизы возникает резонный вопрос: а что с ней будет дальше?..
Самое забавное, что по ходу действия Генри Хиггинс в пылу возмущения (вообще этот почтенный джентльмен довольно часто находится в пылу чего-либо )))) ) называет себя Пигмалионом. Однако совершенно ясно, что Элиза, невзирая на то, что она вряд ли знакома с этой историей, с ним не согласна: она уверена – с полным, надо заметить, на это правом! – что ей принадлежит не меньшая, а то и бОльшая часть в сотворении чуда.
А ведь и правда: профессор Хиггинс говорит, что изучение и обучение языкам – его работа. Разумеется, раньше ему приходилось иметь дело с чуть более приличными говорами, однако факт остается фактом: преподавание «родной речи» ему не в новинку. И это при том, что Элизе Дулитл образования хватает лишь на то, чтобы читать да считать. Ей надо сломать зажимающие ее рамки, переродиться изнутри. Не просто затвердить надоевший урок, а именно прочувствовать себя леди. Это последнее особенно нелегко, ведь Хиггинс и не скрывает, что во всей этой истории его интересует лишь процесс обучения, а так же его итог, который является предметом пари между профессором и полковником Пикерингом. Ах, эти пари! Где-то говорилось: «Француз пожертвует всем ради женщины, немец – ради пива, а англичанин – ради пари!» И вот перед Хиггинсом уже не девушка, не живой человек, а нечто, похожее на скаковую лошадь, которую надо выдрессировать так, чтобы она победила на скачках. О чем думает и чего желает эта кобыла – никого не интересует. В оперетте есть момент, когда Элиза, уже ставшая «настоящей леди» приходит к матери Хиггинса, и та как бы между прочим удивляется, как это в обществе ее сына мисс Дулитл удалось не только не ухудшить своих манер, но и улучшить их ))))) На это Элиза с вежливой улыбкой отвечает, что обязана своими манерами полковнику Пикерингу, ибо еще когда она являлась всего лишь цветочницей – даже тогда он обращался с ней как с леди. Женщина всегда стремиться стать такой, какой ее хотят видеть ((С) «Чародеи», Алена). Если даже уличной девчонке оказывать достойное почтение, она невольно попытается подтянуть свою планку до требуемого уровня. На это присутствующий при разговоре Хиггинс раздраженно отвечает, что он отнюдь не притеснял Элизу – ибо он «и с леди ведет себя как с цветочницей». Тоже, по-своему, жизненная позиция. Хиггинс слишком хорошо знает этих лощеных леди, он как никто понимает, сколько в них душевной пустоты за внешней приличной обложкой. И несмотря на раздражающее поведение профессора невольно возникает мысль: а не боится ли он того, что сделал? Не опасается ли, что создав из Элизы леди, он заставил ее потерять саму себя? Ту самую веселую, энергичную и непосредственную Элизу, которая так залихватски болела на скачках, что очаровала всех вокруг? Очаровала всех – а была лишь его; но чья же она теперь, окруженная поклонниками и принятая светом, который Хиггинс откровенно презирает…

Отдельная тема – это отец Элизы, Альфред Дулитл, одна из самых колоритных фигур пьесы. Альфи Дулитл – мусорщик по профессии, пьяница по сути и философ и «моралист» по призванию. Цель его жизни – пить со своими друзьями, избегать работы и своей сожительницы и держаться как можно дальше от «буржуазной морали». Впервые мы видим его, когда он втолковывает дружкам, что он «подарил своей дочери весь Лондон, чтобы она могла гулять там – и поэтому она просто обязана дать своему отцу хотя бы крону на выпивку». Позже он заявляется к Хиггинсу, прознав, что Элиза переехала к нему. Альфи хочет выцыганить у профессора немного денег, и сперва тот запугивает его, обзывая шантажистом и грозя вызвать полицию. Но м-р Дулитл так красноречиво описывает свою позицию («Я хочу сказать, я имею сказать, я ДОЛЖЕН сказать!.. »), что получает свои пять фунтов (больше он брать отказывается, утверждая, что такое количество денег его развратит, и он начнет думать о завтрашнем дне, чего ему вовсе не хочется). Однако Хиггинс все же находит способ «отомстить» бедному мусорщику. Он сообщает о нем одному американскому миллионеру, помешанному на движениях мысли, и тот оставляет Альфреду Дулитлу три тысячи фунтов годового дохода! В результате мусорщик становится тем, кого всю жизнь презирал – буржуа. Отказаться от денег у него нет сил, и для успокоения совести ему остается лишь завалиться к профессору и вновь закатить ему скандал )))))

Надо сказать, что с первого появления на сцене и до финала Генри Хиггинс выглядит законченной сволочью. Он грубит, оскорбляет, всячески подчеркивает разницу между собой и «этой цветочницей, огородным пугалом». У себя дома он разбрасывает вещи и чертыхается. Он ведет себя так, что его собственная мать была недовольна его появлением на скачках («Ты отпугиваешь всех моих друзей! »). Для него ничего не стоит вместо кресла сидеть на столе, а придя в дом к двум дамам, разговаривать с ними, не снимая шляпы и пальто.
Актер идеально воплотил этот образ: порою его искренне хотелось придушить. Более-менее нормально он разговаривает с полковником – потому, что видит в нем равного. Не только по положению, но и по уму, образованию и интересам. Профессор действительно любит свое дело, хотя и относится к нему не с практической стороны. Он морщится от говора Элизы, однако сам порою способен закрутить такую фразу, что его мать краснеет за него, а экономка миссис Пирс просит «не произносить таких слов при девушке!» Хиггинс уверяет, что счастлив жить такой жизнью, среди своих книг и фонетических записей, что самый страшный его кошмар – это поселившаяся и хозяйничающая в его доме женщина. Однако, когда Элиза сбегает от него, оказывается, что она знает про него уже слишком много: без нее он не может вспомнить ни какие на сегодня назначены встречи, ни куда делись его домашние туфли…
И в результате порою не знаешь, как относиться к этому человеку: то ли смеяться над ним, то ли плакать, то ли придушить, чтобы не портил жизнь себе и другим. Сегодня, глядя на него, я вдруг подумал, что он удивительно похож на Снейпа – по-крайней мере, эмоции он вызывает примерно такие же )))))

И напоследок: мне очень понравилось, как пела Элиза. Вообще мои уши устроены так коряво, что женские голоса мне нравятся крайне редко, чаще раздражают. Особенно у главных героинь, у которых голоса слишком высокие для меня. Но в этот раз я получил истинное наслаждение )))))

Перечитывая написанное, думаю, что же это за бред? На этот раз «обзор» получился довольно сумбурным… Возможно потому, что эту историю я знаю давно – я прочитал пьесу еще в пятом классе, и тогда же влюбился в нее. «Пигмалион» человека, отказавшегося получать «динамитные деньги», куда прекраснее той же «Золушки» - ибо здесь чудо сделано собственными руками, и всем участникам действительно есть, чем гордиться.

[Jestley]

Ойййй, да не за что )) Всегда рада
Кстати, сюжет интересный

[Нурико]

Jestley
Спасибо ))))
Меня после спектаклей всегда переполняет такое море эмоций )))) Еду домой - а на лице сияет идиотская улыбка. Возможно потому, что я, наконец, дорвался до того, чего очень хотел: сейчас у меня есть возможность ездить на спектакли, деньги на них и приятная компания.

А про афишу - это правда. Мы в мае ездили на "Сильву" - она мне тоже очень понравилась, но я расстроился, когда узнал, что шла еще и "Моя прекрасная леди" - но раньше...

[Fleur]

Меня вот оперетта почему-то как жанр не вдохновляет, но в "Современнике" тоже идет "Пигмалион" (с Гафтом и Яковлевой в главных ролях). Вот бы куда попасть! Кстати, может кто-то уже сходил и может поделиться впечатлениями? Буду очень благодарна